1. Опера все еще остается довольно сложным видом искусства для меня. Частенько и внимание и мысли утекают от предмета. И речитативы вообще не облегчают задачу))) Есть вещи которые мне восхитительно нравятся, но это откровенно-песенные отрывки и зачастую именно те, которые на слуху у всех. Хотя случаются и персональные открытия. А вот то, что называют "искусственностью жанра" не смущает и даже наоборот. Чем меньше что-то вписывается в реальную жизнь - тем ближе это мне. Вот из местной постановки "Травиаты" я вынесла именно такой легкий сюрр с венецианскими чумными докторами - как символами гибели (прямой и переносной), такого фатума, висящего над этой историей. Они первое и последнее что видит зритель. И еще саму мизансцену болезни Виолетты: на противоположных сторонах сцена еще жизнь и ожидающая смерть. Виолетта в белом vs. смерти сидят на стульях, которые по диагонали уходят в глубину сцены. Еще немного и я, конечно, могла бы заассоциировать (впрочем что я и делаю) с немецкой "Елизаветой", но им удалось удержаться на грани самодостаточной идеи.
Иногда меня приятно поражают некоторые художественные находки нашего музыкального театра особенно по глубине своей символичности.

2. Слушаю новый "матриксный" альбом Глеба Самойлова. И только убеждаюсь в том, чтО для меня такое творчество. Это определенный энергетический всплеск, который буквально расставляет мысли по полочкам. И именно в процессе концерта, не в плеере. В словах мне не хватает изысканности декаданса Агаты Кристи (что бы прописать большинство репертуара группы в своем плеере), но в единичных дозах работает совершенно необъяснимо чудесно. Вот и живу от концерта до концерта. А когда в голове начинается сумбур, просто жду-не дождусь. Просто уникальное восприятие конкретного человека, ну и группы тоже.